Девушка с верблюжонком       Источник:  Николай БЛИЗНЮК       Дата:26/10/2007

...В колхозе имени Сталина, чьи поля раскинулись вокруг села Урожайного нынешнего Левокумского района, 18-летняя Маша Волкова, как и ее подруги, на равных с мужчинами работала на тракторе.

- Видимо, было распоряжение на случай войны готовить смену мужчинам, - предполагает Мария Тихоновна.

И война не заставила себя ждать. А летом 1942-го ее огненный вал докатился до Ставрополья.

Фашисты уже заняли Буденновск, когда председатель колхоза имени Сталина получил команду эвакуировать технику. Комбайны спешно затолкали в яры, в перелески, а на тракторах, которыми управляли в основном девчата, двинулись через степи на юг. Рассчитывали добраться до Астрахани. Но не тут-то было. На подходе к Кизляру командовавший колонной Иван Кочетков поехал вперед на арбе, запряженной молодым шустрым верблюжонком. Он вернулся с плохими известиями: впереди уже везде были немцы.

Перепугались, переполошились. Быстро загнали трактора в лесок – и бегом, кто куда. Что скрывать – и Маша Волкова испугалась до смерти. Заглушила трактор и так спешно стала спускаться, что оступилась на гусенице, упала и сильно подвернула ногу.

Что было делать? Посадили Машу в арбу, и поехала она домой в Урожайный. Дорогу знала, верблюда тоже. Отец, Тихон Васильевич, работал в колхозе чабаном. Он этого верблюжонка вырастил, приучил к упряжи, только на нем везде и ездил. Маша надеялась незаметно прошмыгнуть в село. Но у моста через Куму верблюжонок, завидев на другом берегу родной двор, стал так громко и радостно кричать, что все, кто был неподалеку, невольно обернулись.

Немцы, впервые увидев верблюда, засвистели, заулюлюкали. Тут же за мостом перехватили арбу и давай тискать верблюжонка, взбираться на него. Откуда- то достали несколько фотоаппаратов, стали фотографироваться – и поодиночке, и все вместе. Они были так веселы и довольны, что ни один не обратил внимания на сидевшую в арбе девушку. А ведь ее изувеченная нога тут же вызвала бы подозрение: не партизанка ли? К счастью, вскоре подошел отец Маши. Он стал на пальцах растолковывать немцам, что это его дочь, что она ездила за продуктами, и упросил отдать ему арбу. Все закончилось благополучно, но те четверть часа, что девушка провела в окружении веселившихся фрицев, показались ей вечностью.

А затем начались месяцы каждодневного страха. Не раз Маша с подругой убегали на полевой стан и там пережидали тревожные дни. Немцев в селе было немного. Больше оказалось украинцев – бандеровцев. И вели себя те куда более жестко, а иной раз и жестоко. Несколько раз к селу подступали какие-то отряды красноармейцев в обмотках. За рекой, в гребенчуках, завязывались бои. После того, как фашисты своих погибших похоронят, ночью в гребенчуки пробиралась Маша с подругами-комсомолками. Собирали наших погибших солдат, копали им могилы, припрятывали найденные документы.

Зимой, когда на Северном Кавказе наши войска перешли в решительное наступление, в Урожайном был жестокий бой.

- Везде трассирующие пули летят, - вспоминает Мария Тихоновна. – Мы с младшим братом бегаем, прячемся за стеной то одного дома, то другого. Кто – то из наших солдат закричал: «Куда вы бежите? Лезьте в подвал!» А я не могу: кажется, если упадешь в яму – так в ней и останешься.

Весной 1943-го Маша с местным хлопцем Лешей Гориным сыграли скромную свадьбу. А осенью того же года пришла похоронка: Леша погиб у хутора Кудрявка Краснодарского края. Беременная молодая вдова перебралась в Иноземцево, где после родов опять работала трактористкой в колхозе. В мае 1945-го пахали под Лысогоркой. Глядь – от полевого стана бригадир, Павел Филиппович, сломя голову бежит. Только услышали: «Победа!», тут же заглушили трактора и за шесть километров на центральную усадьбу помчались. И там долго-долго стояли у закрепленного на столбе громкоговорителя и впитывали в себя каждое слово диктора. Кто улыбался, кто плакал от радости…

Постоянный адрес материала: /publ/8-1-0-73