- А почему ты босой? Без шапки, без курева и вообще.., - так меня встретил Магомед у чабанской кошары на Арбалях. Он был в модном прикиде. Я не стал подробно объяснять, когда, зачем и почему, а просто развел руками - дескать, потому, что потому. Это устроило старшего чабана: "Здесь тебя никто и никогда не будет обижать". Меня это устроило, и назавтра я начал впервые чабановать. Опыт имелся только чисто теоретический. А баранам, овцам, ягнятам, козам и козлятам этого опыта было слишком недостаточно. Утром, имея в руках сумку с бутылкой молока и краюхой хлеба, выпеченного в домике при кошаре, я погнал отару в степь. Она лежала такая же спокойная, как и всегда, повернувшись к заре своими необъяснимыми горизонтами. Восток разгорался с удивительной скоростью. Еще минуту назад ковш Большой Медведицы зачерпывал бездонную синеву пространства, и Полярная сверкала в пол-луны. Ярко горела Венера, и даже Альфа Эридана, про которую я написал так много стихов, заявляла о себе решительным бело-зеленым мерцанием. Родились строки: Еще горит последняя звезда. Потухло небо, зорька разгоралась. И степь в росинках, кажется, согрелась. Россия спит. Летят, летят года... Года летят. Мне - 68. Скоро -на вечное поселение, ближе к Млечному Пути... Я зажег костер. Отара пасется: нынче травы богатые после обильных дождей. Горит костер. Я люблю наблюдать за ним. Вот он берет щепочку и как проголодавшийся зверек быстро-быстро ест его, показывая красный язычок. Пламя слизывает последний кусочек. Костер умер. Я иду за отарой. Час, другой... Ну, хватит. Десять часов. Овцы, насытившись, прилегли подремать под ласковым светилом. А я, завернув свое хозяйство на восток, опять разжег костер. Костер, лошадь, парус... Я западаю, увидев их. Кажется, это светлые ангелы встречаются со мной, спустившись лз непостижимых глубин пространства времени. Опять потянуло на стихи. Горит костер. Костер, еще костер. Горят дрова и пламя щепки лижет. Гостюет вечность, она - ближе, ближе... И день свои ладони распростер... А вечером, когда зашло солнце и часы пробили восемь, мы вместе со старшим чабаном сидели за богатым ужином. Пили чай. Курили. Забыты были и мои приключения, а мой неказистый прикид казался нарядом восточного шаха.
Постоянный адрес материала: /publ/7-1-0-86
|